Из лекции Леонида Сюкияйнена на юрфаке Кабардино-Балкарского госуниверситета: «Избежание вреда предпочтительней получения пользы»

Студенты-юристы, знающие профессора Сюкияйненом заочно – через его статьи и книги, в этот раз имели возможность познакомиться с ним лично.
«Когда читаю лекции в Москве, повторяя по много раз «ислам, ислам, ислам…», стараюсь говорить тише: вдруг охрана не даст мне дочитать до конца?» - шутливо сообщает профессор аудитории. Но шутка эта злободневна и в современных условиях отдает черным юмором. Но чтобы развеять подозрения охранников, достаточно всего лишь пригласить их прослушать лекции Леонида Сюкияйнена. Тогда они поймут, что перед ними не религиозный фанатик или экстремист, а незаурядный ученый, правовед, и человек, идущий в ногу со временем.
Ниже приводим практически полный текст лекции профессора Сюкияйнена.
«Что такое мусульманское право? – самый сложный вопрос. Является шариат частью религии или частью права? Если ответ – частью религии, то на этом нашу встречу на юридическом факультете следовало бы закончить. Но, забегая вперед, скажу: исламское право - самостоятельная правовая система. И главная задача в изучении исламского права – установить, какие черты характерны для этого права, и, конечно же, сопоставить его с другими видами правовых систем.
Между шариатом и исламским правом есть серьезные отличия. Шариат – совокупность велений, ниспосланных Всевышним через посредника – пророка. Мухаммеду были переданы два источника: Коран и Сунна. Коран содержит прямое слово Аллаха, а сунны – то, что исходило от пророка: его высказывания, его поступки или даже его молчание. Если пророк видел что-то и промолчал, это трактуется как согласие. Поэтому, если кто-то говорит «это в шариате», то он должен найти в Коране или в сунне место, где об этом конкретно говорится.
Что же это за предписания? Шариат состоит из трех элементов: догматики (основ веры), вопросов внутреннего мира человека и вопросов его поведения. Последнее называется «фикх» - наука о правилах внешнего поведения. Поэтому правильнее и точнее говорить не о шариате, а именно о фикхе, который отличается от исламского права тем, что включает в себя все виды внешнего поведения человека, часть которых не имеют отношения к юридическому праву: правила вежливости, обычая, этикета. Но среди этих правил могут быть найдены и такие, которые отвечают юридическим критериям права.
Тому, кто ответит, что такое право, надо дать нобелевскую премию (хотя юристам ее и не дают) и тут же закрыть юриспруденцию как науку, потому что цель науки будет достигнута. Пока же однозначно ответить на этот вопрос может только студент. Потому что он хорошо знает, на каких позициях стоит преподаватель, принимающий экзамен. Позитивистская концепция, либертарно-юридическая концепция, естественное право, социологическая концепция трактуют право совершенно по-разному. Исходя из этих концепций, мы можем обнаружить в фикхе правила, отвечающие критериям права. Вот их-то мы и можем назвать исламским правом.
Что же касается источников исламского права, то до 19 века источником являлась доктрина. В наше время эта роль почти повсеместно перешла к нормативно-правовому акту. Чтобы понять, что является преобладающим источником, нужно зайти в совещательную комнату суда и посмотреть, что там стоит на книжных полках, на что ссылается суд. В европейском суде — нормативные акты, в американском суде — прецеденты, а в шариатском суде, кроме Корана, там будут находиться книги правоведов соответствующего толка ислама. Потому что толкование фикха может различаться не только в зависимости от течения, господствующего в исламской стране, но и от того, как понимают предписания фикха сами правоведы.
Как мы уже выяснили, в основе фикха лежит доктрина. Доктрина – это некая научная мысль. А что характерно для научных концепций? Разнообразие, противоречивость. Фикх и его источник – доктрина - очень разнообразны: ханбалитский толк, шафиитский толк, ханафитский толк... И в рамках каждого толка существуют расхождения. Т.е. сказать «в фикхе так» - значит ничего не сказать, потому что вариантов множество. Например, на канале «Аль-Джазира» идет еженедельная программа, которую ведет выдающийся современный арабский мыслитель и правовед 82- летний Юсуф аль Карадауи. В прямом эфире телезрители могут задавать ему вопросы. Один зритель спросил: «Как относится шариат к пению под музыку?» Я тут же взял карандаш и приготовился записать ответ. И вот, что он ответил: «А по этому вопросу существует 6 точек зрения». И начал их перечислять, начиная с «нельзя ни в коем случае» до «можно, при небольших ограничениях». А самое главное, что все эти точки зрения находятся в рамках шариата. Они все верны, потому что в разное время и в разных местах одна становится важнее и актуальней, тогда как другие отходят на задний план. Т.е. все зависит от условий.
Я перечислю критерии, которые сам Юсеф Карадауи сам считает допустимыми для ситуации, взятой в качестве примера. Он сказал, что в современном мире он допускает пение под музыку при следующих обстоятельствах:
- текст вокала не должен содержать то, что противоречит шариату: богохульные и оскорбительные слова. Он не должен воспевать ценности, считающиеся запретными, например, распитие алкогольных напитков;
- пение под музыку не должно сопровождаться греховными действиями (тем же винопитием, например);
- эта музыка и пение не должны быть возбуждающими, т.е. они не должны приводить человека в состояние, когда тот перестает владеть собой. «А это - дело оценочное». Например, кто-то считает музыку Бетховена возбуждающей, слишком энергичной, а европейцы говорят: ничего подобного, Бетховен помогает проявить лучшие человеческие качества. Поэтому каждый должен для себя решать, является ли музыка возбуждающей или умиротворяющей;
- пение под музыку или слушание пения не должно быть чрезмерным. Может, человек поет третий день подряд, а у него дети не накормлены.
Вот при этих условиях, говорит Карадауи, можно.
Есть страны, в которых право стоит далеко не на первом месте. Таковы, например, Китай и даже Россия. В русской литературе 19 века практически нет персонажей-юристов, которые были бы описаны с симпатией. А все потому, что русский человек относится к праву, как к чему-то холодному. Толстой писал, что совесть, нравственность — понятия теплые, а право — холодное. Поэтому ответ на вопрос «Как тебя судить: по закону или по совести?» был однозначен — по совести, потому что в этом случае есть надежда, что войдут в положение, пожалеют. Таков российский менталитет.
Как развивается право? Старые законы и правила сменяются новыми. В фикхе все происходит иначе. В нем действует принцип накопления слоев, и новый образовавшийся слой не отменял предыдущих.
Мусульманские правоведы, а точнее те, которые занимались всеми правилами в рамках фикха, предпочитали решать частные вопросы, выносить решения по частным случаям и очень остерегались формулировать общие, абстрактные правила, потому что, решив конкретный вопрос, можно ошибиться, можно поправить себя, тогда как сформулировать общие правила может только Аллах. Поэтому черта, перешедшая в исламское право из фикха – это ориентация на частное, часто казуальное, рассчитанное только на один случай решение.
Как же ориентироваться в таком многообразии правил, толков и точек зрения? Для этого были сформулированы некие концепции. Среди них главное место занимают «общие принципы фикха». Эти принципы были выработаны в течение нескольких веков, первые из них появились еще в 9 веке по григорианскому летосчислению, а последние – в 17 в. Их было около 200-300. Из них 99 принципов в 19 в. были закреплены законодательно, попав в нормативно-правовой акт, принятый в Османской империи, и известен историкам права как «Маджалла». Он состоит из 16 книг, в нем примерно 1850 статей. Он выполнял функции гражданско-процессуального кодекса. Это была первая успешная кодификация правил фикха, преимущественно ханафитского толка. Этот сборник был переведен на русский язык и издан в Ташкенте в начале 20 века. А совсем недавно, в 1999 году в издательстве «Знание» был опубликован новый перевод этих 99 принципов в «Антологии мировой правовой мысли».
Один из этих принципов однажды мне помог. Я был в Саудовской Аравии, провел месяц в арабском университете. Подобный университет – это ни одной женщины и только 1 телевизор, стоящий в культурном уголке и показывающий только спортивную программу, курение запрещено, парикмахерская услуг по бритью бороды не оказывает. Профессора этого университета сначала очень настороженно относились к нам: не мусульмане, из России приехали заниматься шариатом, исламским правом. Один из профессоров спросил меня, что я лично для себя извлек из исламского права. И я им привел пример: после трудного ночного перелета я проснулся в отведенной мне комнате и отправился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Когда я открыл несессер, из него выпала губная помада. Сначала я подумал: наверное, жена, собирая мои вещи, случайно смахнула в сумочку свою помаду. Сохраню ее, а по возвращении обрадую жену, верну ей помаду. Но тут понял, что счастливый конец этой истории возможен только при условии, что помада действительно принадлежит моей жене. Поняв это, я выбросил помаду, ведь один из принципов фикха: избежание вреда предпочтительней получения пользы.
Когда я рассказал эту историю профессору, тот поверил, что я понимаю, о чем говорю».
На этом Леонид Сюкияйнен окончил свою лекцию и перешел к ответам на вопросы аудитории. Вопросы эти касались исламского права и современности, исламского права и права светского, в частности, российского. Оказалось, у Леонида Рудольфовича есть статья «Найдется ли место шариату в России?». А ответ на вопрос прост: соблюдение правил шариата вполне возможно, если они не противоречат законам государства. Но законы страны для всех едины и не могут быть разделены по религиозному признаку.
«Мусульманин, если он хорошо знает шариат, - продолжил профессор,- может жить по его законам всегда и везде: и совершая паломничество в Мекку, и оказавшись в квартале красных фонарей в Голландии. Ведь то, что на каждом углу продают спиртные напитки, вовсе не обязывает мусульманина употреблять эти напитки. Если же мусульманин нарушает какой-либо запрет в условиях необходимости, то он тоже следует шариатскому принципу, который звучит так: нужда делает запрещенное разрешенным. Это не нарушение шариата, а следование ему. Например, если человек поранится, а из антисептиков будет доступен только препарат, содержащий спирт, использование этого препарата не возбраняется, потому что действует принцип необходимости. Шариат запрещает заниматься ростовщичеством. Однако если у человека нет другого выхода, чтобы обеспечить семью, пользование банковскими услугами не может быть запрещено. Кроме того, мало кто знает, но банковский вексель пришел в Европу именно из исламских стран».
Что же касается препятствий на пути интеграции исламского права в международное, то они, по мнению профессора, политико-психологического свойства, потому что стоит сейчас заговорить о шариате, как появляется милиционер или сотрудник ФСБ.
Леонид Рудольфович продолжил: «Еще одна проблема состоит в том, что часто мусульманские лидеры, говоря о шариате, подразумевают не принципы фикха и не шариат, в том виде, в котором он изложен в догме, а практику, сложившуюся у них. Эта практика, чаще всего, сводится к обычаям и традициям, часть из которых согласуется с шариатом, а часть – нет. Например, шариат категорически запрещает кровную месть, борется с этим обычаем уже много веков, и никак не может искоренить его окончательно.
Есть такие традиции достойные уважения, а есть такие, с которыми, чем быстрее народ расстанется, тем лучше. Например, в горном Дагестанском селе профессор столкнулся с традицией почитания мужчины, соблюдение которой приводит к тому, что старая, больная женщина сама носит воду в дом, в то время как ее взрослые и сильные сыновья бездельничают, только потому, что домашней работой могут заниматься только женщины».
По словам Леонида Сюкияйнена, роль  исламского права за последние 30 лет возросла: «Так, в Катаре принят уголовный кодекс 2004 года, в котором явный крен в сторону исламского права. Хотя не было, и нет исламской страны, где правовая система полностью ограничивалась бы исламским правом. Этого не было даже во времена Пророка, хотя бы потому, что рядом с мусульманами жили иудеи и христиане, которые не следовали шариату. Все современные правовые системы мусульманских стран сочетают в себе европейские и исламские нормы права. Они взаимодействуют, хотя иногда и конфликтуют (чаще всего это происходит в уголовном праве). Конфликт может быть по трем пунктам: право на жизнь (в шариате довольно часто фигурирует смертная казнь в качестве наказания, тогда как во многих странах мира она запрещена), свобода вероисповедания (ислам относится к вероотступничеству гораздо более жестко) и правовой статус женщины».
В завершение лекции, профессор Леонид Сюкияйнен пообещал прислать юридическому факультету КБГУ несколько своих работ об исламском